+7 (351) 750-10-38
Заказать обратный звонок

Заказ обратного звонка

x




Общественный капитал 21 века

Языки в мультиязычных странах

Влияет ли в конечном итоге количество активных языков в стране на ее экономическое благополучие?

Полиэтническим государствам следует держаться вместе, избирая путь компромиссов, а не распадаться на этно-националистические территориальные группы. Такой точки зрения придерживается большинство населения мира, считая, что разнообразие — это благо, а не слабость или недостаток. 

Но… не слишком ли это наивно в нашем мире противостояний? Авторы-фантасты утверждают, что разнообразие — это, наоборот, преимущество в лучших из возможных миров, но мы, кажется, живем не в таком мире. Например, экономисты уже давно заметили, что многоязычные страны обычно оказываются беднее тех, в которых преобладает один главный язык. Это вызывает следующий вопрос: если лингвистически однородные государства богаче, происходит ли это именно из-за того, что население в них моноязычно или же удача благосклонна к преобладающему языку за счет медленного развития или регресса его мелких конкурентов?

В недавней научной работе экономистов из Университета Южной Дании был сделан вывод о том, что действительно широка тенденция процветания стран, менее разнообразных в языковом плане. Ученые ставили перед собой задачу определить отношение между языковой фрагментацией и общественным капиталом. Исследователи из Южной Кореи составили индекс 72 стран по таким критериям, как доверие (чувство социальной справедливости, а также доверие таким институтам, как правительство, политические партии, пресса), нормы (коррупция, сила закона, незаконное сокрытие доходов, фальшивые привилегии) и сообщества (например, насколько часто люди присоединяются к религиозным группам, спортивным клубам, сообществам по искусству и так далее). Страны с высоким уровнем общественного капитала оказываются богаче. Они же являются более однородными в языковом вопросе. Кроме того, число языков, на которых разговаривают в стране, крайне негативно, то есть обратно пропорционально, соотносится с уровнем общественного капитала.

Здесь можно было бы возразить, ведь есть примеры стран с большим числом языков и относительно высоким уровнем общественного капитала. И возглавляют этот список, конечно, Соединенные Штаты и Канада как территории с большим количеством иммигрантов, а также традиционно большим числом коренных языков и диалектов. Однако, с другой стороны, в них параллельно с тем преобладает один главный язык — английский в США, а в Канаде он же делит пьедестал с французским, который играет несомненно важную роль. Для нас, переводчиков, неизбежен вывод, что в той части мира услуги переводчика оцениваются выше, учитывая уровень экономического развития и количество имеющихся диалектов, ведь чем их больше, тем выше шанс овладеть востребованными навыками перевода.

Далее рассматриваются некоторые прочие примеры подобного состояния общества в других странах, где велика вероятность того, что два человека, встретившись, будут говорить на преобладающем в государстве языке, независимо от того, на каком языке разговаривают семья и родственники. Несмотря на то, что Дания и Нидерланды являются «хедлайнерами» по уровню иммиграции, они все же остаются лингвистически однородными, а также обладают одними из самых высоких показателей общественного капитала. А если рассмотреть данные по Индии или, скажем, Уганде, станет понятно, что они как раз находятся на другом конце списка.

Авторы исследования проверяли состоятельность своих выводов различными способами. Когда из полученных данных были вычеркнуты африканские страны (которые, как известно, являются наиболее бедными и обладают большим разнообразием языков), результаты не изменились в значительной степени. Выводы ученых выдержали испытание и тогда, когда были проконтролированы различные другие факторы, соотносящиеся с языковым разнообразием: например, тот факт, что горные страны и те, что расположены ближе к экватору, также обладают большим числом языков. Но даже манипуляции с такими факторами не подвергли сомнению заключение о том, что разнообразие негативно сказывается на общественном капитале страны.

Интересно заметить, тем не менее, что ни один из критериев не дает исчерпывающего объяснения положения всех стран. Возьмем Бангладеш: страна бедная несмотря на достаточную языковую однородность. А, к примеру, Бельгия и Швейцария весьма благополучные в экономическом плане государства, хотя там отсутствует национальное единство в смысле доминантного языка. Южная Африка процветает, хотя ее многоязычие должно, по идее, свидетельствовать о противоположном, а Буркина-Фасо находится в менее выгодном положении.

Все же общая тенденция видна более чем отчетливо. Какие можно сделать практические выводы? В случае с иммиграцией огромную роль играет языковая ассимиляция или усвоение местного языка: никто не запрещает иммигрантам в первом поколении, а также их детям сохранять и поддерживать свой первый язык, однако, они должны учить язык новой страны. При этом не стоит забывать о возможности получать дополнительный заработок путем сотрудничества с бюро переводов. Хотя, конечно, этот шанс зависит как от степени владения новым языком и грамотности старого, так и от того, насколько редок родной язык прибывшего человека. А принимающим странам стоит создавать равноправное общество, то есть то, которое предоставляет одинаковые возможности всем, кто является или становится его членом. Таким образом государство показывает, что оно дает зеленый свет тем, кто будет вкладывать свои личные силы в развитие страны.

Менее ясен урок относительно тех территорий, которые естественным образом являются многонациональными. Исландии и Японии однородность только на руку, в то время как в других странах иные условия и им нельзя выстраивать свою экономическую картину по тем же нормам.

Разделение государства редко приводит к долгожданному процветанию. Едва ли происходят аккуратные расколы или мягкие разводы. Гораздо чаще бывают драматичные жестокие войны на границах, в результате которых у населения вообще пропадает доверие к правительству, а в итоге несовпадения мнений происходит еще и раскол в обществе. Намного лучше, когда национальная принадлежность поддерживается ее носителями и поощряется хозяевами территории, то есть когда это выходит за пределы «племенной» солидарности. Таких примеров много в Евросоюзе, где Эльзас и Лотарингия мирно сосуществуют в пределах Франции, хотя в далеком прошлом их захлестывало этническое противостояние, а Саар решил присоединиться к Германии после Второй мировой войны и теперь на обеих его сторонах разговаривают как на немецком, так и на французском.


К списку статей

Смотреть другие услуги